незримое присутствие вписывается знакомым скрипом половиц, тиканьем старых часов, почтительным полушепотом, наполненным скорбью на грани с тем, чтобы литься через край. вечер прощания балансирует на тонкой грани самообладания тех, кто готов расплескаться в собственном горе и тех, кто с трудом удерживает себя от безразличия; а тут фальшивыми нотами в звон поминальных колоколов вписываются эмоции, которым не пристало вклиниваться в помеченный трауром день.